Сергей Лукьяненко - Глубина [сборник]
— Он просил тебя помочь? — Падла нахмурился.
— Да. Не деньгами, конечно. Он просто искал, чем заняться в глубине, не мог уже без нее жить. Способностей к математике у него не было. Дайвер — отличный, от Бога. Хакер… хакер фиговый. Хотел заняться дизайном, и тут я мог бы ему помочь.
— И что? — спросил Чингиз.
— Я на тормозах все спустил. Некогда мне было ему помогать. Решил, что вполне проживет пацан без виртуальности, еще здоровее будет. А он уже не мог прожить, значит. Хоть и дайвер.
— Никто из нас не может… — Чингиз поднялся, отошел, открыл холодильник под стойкой бара. Вернулся с бутылкой водки. Пат, не ожидая просьбы, притащил два пакета с соком.
— Правильно, — сказал Падла. Отставил пиво.
Я помолчал, глядя, как Чингиз разливает по крупным, граммов на сто, рюмкам дорогую датскую водку. Пат молча налил всем сока.
— Тебе плеснуть? — спросил мальчишку Чингиз.
— Да. Так ведь положено?
Нормального тинэйджерского энтузиазма от легальной выпивки Пат не проявлял. Или очень хорошо сделал вид, что это ему не нужно.
Мы подняли рюмки, Пат, присевший у стола на корточках, потянулся было чокнуться, с явным проблеском энтузиазма, но вовремя спохватился и, ойкнув, убрал руку.
— За хакера Романа, умершего как положено хакеру, — сказал Падла. Посмотрел на меня.
— За дайвера Ромку, который остался дайвером, — сказал я.
— За человека, который ушел, — коротко сказал Чингиз.
— Пусть глубина к нему будет доброй. — Пат неуверенно посмотрел на Падлу, потом — на меня.
Я кивнул.
Мы выпили.
— Нельзя прожить жизнь за другого человека, — сказал Чингиз. — Леонид, не убивайся.
— Прожить-то можно, ясен пень, — буркнул Падла. Занюхал рюмку рукавом халата. — Только это значит украсть у него жизнь, а что в этом хорошего?
Я промолчал. Они оба правы. Только где-то есть еще одна правда. Что каждый друг, умер ли он в глубине или по-настоящему, — это твоя вина.
— Похороны завтра, — неожиданно сказал Падла. — Леонид, ты пойдешь?
Я покачал головой.
— Нет.
— Чего так? — спросил Падла.
— Я его знал лишь в глубине. Он там — живой. До сих пор. Пусть даже глубина его и убила…
Чингиз пристально посмотрел на меня:
— Ой ли? Не виртуальность нажимала на спуск. Ей нажимать нечем. Леонид… подумай о такой штуке… твоего друга убили из оружия, существование которого прежде считалось немыслимым.
— Да. Пат уже это говорил.
— Пат — умница, конечно. А второй шаг ты сделал?
Я недоуменно посмотрел на него.
— Леонид, если ты подойдешь к маленькому офису на окраине Москвы… ну, с целью поживиться канцелярскими скрепками и спереть обмылок в туалете… а охрана наставит на тебя лазерные пистолеты. Что ты подумаешь?
Он был очень серьезен.
И я вдруг почувствовал дрожь. Стадо пьяных мурашек, пробежавших по коже. Словно открыл дверцу шкафа и обнаружил в своем единственном приличном костюме скелет.
— Это были очень серьезные файлы… — сказал я. — Настолько серьезные, что, помимо привлечения для охраны лучшей фирмы виртуального оружия, были использованы какие-то уж совсем секретные разработки. Военные… правительственные…
— Или корпоративные, — мягко поправил Чингиз. — Все-таки способность к сохранению тайны куда выше у нормальной, жесткой, ориентированной на прибыль корпорации. Всякие ЦРУ и ГРУ идут следом.
— Что может быть серьезнее такого оружия, Чингиз? Это само по себе — взрыв невиданной силы. Изменение всего общественного отношения к компьютерам, к глубине! Что может быть более важно?
Чингиз и Падла переглянулись.
— Это тебе выяснять, дайвер, — хмуро сказал Падла.
— Почему это вдруг?
— Да потому, что я от тех пуль случайно ушел! — уже не пытаясь отослать Пата и сохранить лицо, рявкнул Падла. — Только потому и ушел, что по старой дурной привычке таймер выставил на плюс пять минут с начала взлома! А иначе — пустил бы кровавые слюни из прокушенного языка…
Он замолчал, но слишком поздно. Я понял, что он увидел, стащив с Ромки виртуальный шлем.
— Я же ничего не могу, — сказал я. Обвел взглядом их всех — нового русского хакера, панкующего хакера и мальчика, мечтающего стать хакером. — Ребята… ну вы же все понимаете прекрасно! В чем была наша сила и чем она обернулась! Ребята, я же не смогу вскрыть простейшую защиту!
— Я не знаю, что ты реально можешь, — сказал Чингиз. — Вот только выйти из глубины, увидав, что пахнет жареным, — должен суметь. А Тоха не сумеет. И я не сумею.
— Вам вообще теперь лучше не соваться туда. Чингиз, я понимаю, ты человек серьезный, но…
— Пат не войдет больше в глубину, — спокойно сказал Чингиз. — Все входы перекрою. Кроме своей машины, но ее он не тронет… ведь верно?
— А я отсюда, кроме как по кабакам и девкам, все равно не хожу. — Падла ухмыльнулся. — Где живу, там не гажу! Да и не запустит он мой ноут…
— Нечестно! — В голосе Пата послышались слезы.
— Посмотри на Леонида. И спроси его мнение.
Чингиз снова потянулся за бутылкой. Я, взглядом спросив разрешения, взял со стола его телефон.
— Ты это, главное, на занятость и денежный интерес дави! — посоветовал Падла. — Мол, контракт офигительный, деньги сами с неба сыпятся… Что-нибудь такое, женщины это…
— Вика?
— Леня? — В ее голосе было искреннее удивление. — Ты где?
— Да вот, к друзьям одним зашел. Попили пива, потом водки выпили… как ты отнесешься, если приду очень поздно? Может быть, даже заночую.
Мне хотелось сказать ей про Ромку. Мне надо было сейчас выкричаться, рассказать все это. Тем более она Ромку знала.
Но я смолчал. Я — не один. Мне есть с кем выматериться, кому выплакаться, с кем выпить водки.
Снова — есть с кем. Как-то неожиданно легко и быстро.
А ей — нет.
И ошарашивать ее по телефону произошедшим нельзя.
— Да позови ты ее… — предложил Чингиз.
— Конечно, посиди, если что, так заночуй… — сказала Вика. С неуверенностью и растерянностью. — А по голосу ты не пьян… Если будешь возвращаться поздно, открой дверь сам и не шуми…
— Наверное, вернусь под утро, — сказал я. — Так что любовников не зови, конфуз выйдет. Слушай… может быть, ты тоже подъедешь? Интересный дом… интересные люди.
Я буквально почувствовал, как она колеблется. Мы не выбирались никуда вместе уже чертову уйму времени. В глубину Вика ходить перестала, а в реальности… в реальности у нас оказались слишком разные интересы.
— Знаешь, я наверное, не соберусь. Поздно уже. Не пей слишком много, ладно?
— Конечно.
— Отдыхай. Я правда рада, что ты куда-то выбрался.
Когда я положил трубку, то поймал восхищенный взгляд Падлы.
— Нет, слушай, где ты взял жену, которой можно сказать, что решил выпить пива и водки с друзьями?
— В глубине.
Падла мрачно кивнул.
— Да… Бывает. Я тоже однажды такую там встретил… А потом оказалось, что ей сорок лет, и она — мужчина, глава клуба мазохистов…
— Падла, ты можешь что-нибудь выяснить у своего нанимателя? У этого… дайвера.
Хакер дернул плечами.
— Вот уж вряд ли. Деньги он перевел сразу и очень профессионально. А встреча была назначена лишь при успехе операции.
— Ты все равно сходи.
— Схожу, ясен перец. Но удачи не жди. Что имеем, от того и пляшем — компания «New boundaries» с ее хитрой охраной.
— Он знал, — сказал я. — Наверняка знал, что дело нечисто…
— Что с того?
— У нас это не принято… было не принято. Подставлять привлеченных сотрудников. Как он выглядел, этот дайвер?
— Мы три раза встречались. Первый раз — тощий паренек-очкарик, наивный такой, растерянный… лицо европеоидного типа. Нестандартный, но и не слишком хорошо сработанный. Второй раз — роскошная блондинка, штучная работа «от кутюр». Третий раз — пожилой, усталый, чем-то озабоченный…
— Понятно. Хоть какие-то общие детали в облике сохранял?
— Европеец. Все три раза. — Падла подумал. — Нет, больше ничего особенного.
— А проследить ты его не смог?
— Он пользовался старой защитой, Леонид. Где-то полуторалетней давности. Но очень качественной и отлаженной. Я не рискнул отслеживать слишком уж рьяно, у него в кармане могла оказаться пара запасных тузов.
— Ну что, остаешься? — спросил Чингиз. — Постель найдем, не сомневайся.
— Наша постель — коврик от компьютерной мыши! — рявкнул Падла и захохотал. — Давай, дайвер. Оставайся.
Я посмотрел на DVD-диск на столе.
— Нет… наверное, я все-таки поеду домой. Пока метро еще ходит.
— Очнись, метро еще три часа будет ходить, — глянув на часы, отрезал Чингиз. — А вообще-то я тебя сам отвезу.
